Я не хочу ходить строем

Точнее, в основном про «Котлован»:

http://www.colta.ru/articles/specials/959

Вся лекция довольно интересная. Мне особенно понравились мысли о том, как сталинизм специфически преломляется в языке Платонова. Тут и наблюдения о его журналистском прошлом (200 публикаций в воронежских газетах! не шутка), и возможные хронологические совпадения времени написания «Котлована» с началом коллективизации.

Что-то похожее писал Бродский в послесловии к западному изданию «Котлована».

Дальше — прямая речь Голышева:

«Котлован» — там написано, что он написан с декабря 1929 года по апрель 1930 года. 7 ноября 1929 года Сталин напечатал в «Правде» статью «Год великого перелома», где был разговор о коллективизации. 7 ноября. А повесть начата, значит, в декабре 1929 года. Началась коллективизация, начались мятежи, началось это пожирание скота, чтобы не сдавать его в колхозы, о чем у Платонова очень сильно написано, как там снег и еще мухи летают, потому что всех поубивали зверей, сожрали, сколько можно… Не зверей, а животных. Сожрали, сколько можно, а дальше лежит и гниет это мясо. И мухи летают, хотя уже зима.

Значит, год великого перелома, когда будут организованы колхозы, и совхозы, и МТС. И начались мятежи, довольно много мятежей было, о чем как-то нам не сильно преподают, и крестьяне действительно резали скот. Начались эти мятежи, а 27 декабря Сталин выступает на конференции аграрников, и там заходит речь о ликвидации кулачества как класса. Примерно то, что происходит в это время в «Котловане». Если считать по повести, что она с декабря по апрель написана, то в это время, значит, сперва Сафронова и Козлова отправляют коллективизировать, помогать там местному активисту. Потом их убивают там.

И происходит ликвидация — кулаков спускают на плоту по реке. Видимо, очень увлеклись этим, потому что несколько миллионов было сплавлено кулаков довольно быстро, отправлено, грубо говоря, там в Сибирь куда-то на голое место. А 2 марта 1930 года Сталин-то опять напечатал статью в «Правде» «Головокружение от успехов», где речь идет о перегибах на местах, что местное руководство чересчур перестаралось. И на самом деле нужно устраивать не коммуны, как там устраиваются у Платонова, а надо кооперативы устраивать, артели. В общем, это похоже прямо на комментарии к тому, что там ЦК делает (ну или Сталин с ЦК), только комментарии довольно жуткие. Но это как бы домысел. С другой стороны, одна исследовательница Платонова считает, что на самом деле «Котлован» написан позже. Там очень темное место.

Я перечитываю «Котлован» периодически, он был и остаётся одной из моих самых любимых русских книг. «Счастливая Москва» и, скажем, «Река Потудань» тоже хороши, но в «Котловане» Платонов достиг пика своего владения русским языком.

Олега Хлевнюка под названием «Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры».

Это такое детальное и очень обстоятельное исследование того, как Сталин превратился из «первого среди равных» в полновластного и единоличного диктатора. Человека, который практически без ограничений мог распоряжаться судьбами своих соратников по Политбюро и ЦК, не говоря уже об обычных людях.

Вся монография построена на документах — анализируется огромный массив письменных распоряжений, стенограмм, записок, переписка Сталина с Молотовым, Кагановичем и другими. При всём при этом, будучи академическим исследованием, книга хорошо читается и, что самое главное, содержит множество ответвлений в разные сюжеты.

Ясно, что в одной книге нельзя охватить всю историю 30-х годов: коллективизацию, индустриализацию, «большой террор», внешнюю политику, экономические аспекты сталинизма и т.д. Поэтому Хлевнюк сообщает краткие сведения о сюжете, а затем переключается на свою главную задачу: показывает, как именно был в это вовлечён Сталин.

Поражает, конечно, централизация советской жизни. Ясно, что при плановой экономике в её предельном варианте так и должно быть, но, боюсь, я не до конца себе представлял масштабов. Так, приводится пример, как Политбюро (по требованию Сталина) запретило открывать в Ленинграде «универмаг для продажи промышленных товаров повышенного качества» (об этом ходатайствовал Киров).

Что меня ещё удивило (правда, об этом Хлевнюк пишет вскользь и даёт ссылку на книжку Пола Грегори, которую я начал читать на днях) — советские планы «пятилеток» были сплошь и рядом фейком, пустышкой. То есть, задачи, видимо, какие-то ставились, но их реальное выполнение не контролировалось, а планы почти никогда не выполнялись. Ещё пример: целый ряд крупнейших заводов и комбинатов (Магнитогорский комбинат, Нижегородский автозавод и другие) строились вообще без готовых проектов и смет. «До сих пор никто не может сказать, сколько стоила постройка Сталинградского тракторного завода», сетует Орджоникидзе в записке для Политбюро в 1930 году.

Отдельное следует сказать о «большом терроре». Одно из соображений Хлевнюка (подтверждённое несколькими документами) состоит в том, что триггером для спецоперации 1937-1938 годов была война в Испании, точнее, борьба с предателями и шпионами в кругу противников Франко. Сталин, активно помогая республиканцам, распекал их за недостаточное внимание к внутренним врагам, одновременно синхронизируя борьбу со своими внутренними врагами в Москве. Я такого взгляда на историю этого дела раньше не встречал.

Впрочем, как я сейчас понимаю, я почти ничего не знал про это, разве что общеизвестный фольклор. Книжка Хлевнюка, смею надеяться, немножко уменьшает невежество и предлагает множество путей для дальнейшего движения.

Почти все источники не рекомендуют приступать к интенсивным дыхательным упражнениям [речь идёт о йоге — прим. моё] без учителя, в противном случае сулят галлюцинации, психические отклонения, помешательство и другие напасти. Эти предостережения сыграли для меня большую роль. Если бы не обещания всех этих интригующих напастей, моего терпения просто не хватило бы и я бы бросил эти занятия.

(Станислав Курилов, «Один в океане»)

И все же, я вспоминаю с нежностью начало романа Каверина «Два капитана» — бедный немой мальчик, сумка утонувшего почтальона, письма обреченного полярного исследователя, «твой Монтигомо Ястребиный Коготь». Дальше, с середины, герои все больше и больше превращаются в набитые советскими опилками чучела на фоне плакатной фанеры, но начало — что твой Диккенс. «Палочки должны быть по-пин-ди-ку-лярны». Красивая и печальная вдова путешественника. Ее расчетливый соблазнитель. «Не доверяй Николаю».

В 1999 году, катая маму в кресле вокруг старческого дома, я к чему-то упомянул Каверина, и она вдруг поделилась сплетнями полувековой — да более того! — давности. «У Каверина была очень некрасивая жена, сестра Тынянова. До войны, как, бывало, жена уедет на дачу, он уж идет через двор с букетом, поднимается к Елене Матвеевне. Он ей потом стал противен. Она мне сказала, что после каждого свидания он по два часа проводил у нее в ванной, отмывался».

Я подумал: вот это писатель! Из Елены Матвеевны, вдовы в квартире, наполненной полярными трофеями мужа, он сделал свою вдову полярника Марью Васильевну, это понятно. Но ее соблазнителя, предателя и лицемера, выкроил из самого себя!

(Лев Лосев, «Меандр: мемуарная проза»)

перечитываю пелевинское эссе «Код Мира» и убеждаюсь, что это маленький шедевр.

Кто-то, прочитав, решит, что автор заигрался с метафорой. В самом деле, как можно серьёзно воспринимать такую, например, фразу:

Символярий, который советские ракеты несли в космос (гербы со связками колосьев, вымпелы со звездами и так далее), был подделкой, в то время как это было очень точным символом, открывающим весь ужас: советский человек, построивший первые космические корабли и полетевший на них к звездам, навстречу обитателям других миров, не мог ничего предъявить им кроме чемодана, полного лагерного говна, тирании и темной нищеты.

А вот как:

Из распоряжения Совета Министров СССР о подарках Ю.А. Гагарину

N 1037рс

18 апреля 1961 г.

СЕКРЕТНО

1. Признать необходимым подарить от имени Правительства СССР первому летчику-космонавту СССР майору Гагарину Ю.А. и членам его семьи автомашину "Волга", жилой дом, мебель и экипировку согласно приложению.
2. Обязать Министерство обороны СССР (т. Малиновского) выделить майору Гагарину Ю.А. четырехкомнатную квартиру по месту службы.

Председатель Совета Министров СССР - Н. Хрущев

Из приложения:

[…]

Экипировка для Юрия Алексеевича Гагарина:

Пальто демисезонное.

Пальто легкое летнее.

Плащ.

Костюмы — 2 (светлый и темный).

Обувь — 2 пары (черные и светлые).

Рубашки белые — 6 штук.

Шляпы — 2.

Носки — 6 пар.

Белье нижнее шелковое — 6 пар.

Трусы, майки — 6 пар.

Платки носовые — 12 штук.

Галстуки — 6 шт.

Перчатки — 1 пара.

Электробритва — 1.

Два комплекта военного обмундирования (парадное и повседневное).

Чемоданы — 2.

Чтобы не оставалось никаких сомнений, советское правительство подарило Гагарину даже два чемодана, как будто заранее подтверждая правоту Пелевина в эссе, написанном сорок лет спустя.

Это — я.

Мое имя — Антей.

1962