Зимняя война 1939-1940 в документах НКВД

[allocco]

Может ли быть интересен для неспециалиста сборник документов по Зимней войне? Оказывается, может.

Рапорты лейтенантов-чекистов большому начальнику С.А. Гоглидзе читаются как деревенская сага — разумеется, если забыть о боевых действиях.



Местами напоминает замечательный фильм «Свои». Например, такой эпизод: чекисты обнаружили обнаружили в деревне Неувола (теперь Горьковское) старика-латыша по фамилии Штейнбах. Он показался им сомнительным, и его решили проверить — подослать агентов, которые прикинулись финскими партизанами.

Когда «Салонен» и тов. БАРАНОВ зашли в дом к ШТЕЙНБАХУ, последний сначала растерялся, а затем начал оказывать последним радушный прием, пригласил их обогреться, приготовил для них чай и т. д. Узнав о цели захода к нему «Салонен» и т. БАРАНОВА и обратив внимание, что у т. БАРАНОВА шюцкоровская гимнастерка, а «Салонен» легко одет, он предложил т. БАРАНОВУ указанную гимнастерку сменить на гражданский пиджак, который и дал ему, а «Салонен» дал гражданское пальто.

При попытке наших сотрудников выяснить у ШТЕЙНБАХА возможно известные ему данные о скрывающихся бандитствующих элементах, ШТЕЙНБАХ от этих вопросов всячески уклонялся и ничего существенного не сообщил, ссылаясь на то, что ему об этом ничего неизвестно, когда же наши сотрудники, в целях его проверки, пытались выяснить у него некоторые сведения о частях Красной Армии, то ШТЕЙНБАХ от этих вопросов также уклонялся и также ничего не сообщил.

После того, как «Салонен» и т. БАРАНОВ от ШТЕЙНБАХА ушли (а он долго и настойчиво рекомендовал им остаться у него ночевать), через некоторое время к нему зашли сотрудники Опер. Группы с красноармейцами, которых он принял также очень радушно и сразу же сообщил, что пол-часа тому назад от него ушли посетившие его два вооруженных белофинских солдата, одновременно указав направление, куда ушли эти лица.

В связи с таким положением было инсценировано задержание указанных «белофиннов» и, таким образом, у ШТЕЙНБАХА было создано впечатление полной реальности всей этой комбинации.

В основном чекисты исследуют окрестности Териоки (теперь Зеленогорск), пытаясь найти «белофиннов», политически активных эмигрантов и, в общем, всех, кто может навредить советской власти. Иногда попадаются какие-то комичные замечания, например:

К подозреваемому в связях с белофиннами татарину УСМАН нами направлен агент «НИККОНЕН», которым установлена связь УСМАНА с Хосяном ДЖЕЛЕМАТДИНОВЫМ, бежавшим с белофиннами. В квартире УСМАНА обнаружены в большом количестве газеты на татарском языке, издаваемые в Японии.

Татарские газеты! Издаваемые в Японии! Обнаруженные в крошечном Териоки!

В целом, насколько я понял, советские начальники не ожидали, что население массово уйдёт с финнами. Приводится сводка на середину зимы — в Териоки проживает 60 человек. Из-за этого провалились надежды по созданию финской народной армии, которая по замыслу должна была сражаться с «белофиннами» на одной стороне с РККА.

Есть интересное обсуждение (ещё до начала боевых действий) того, как т.н. «Народное правительство Финляндии» (марионеточное правительство, просуществовавшее чуть больше трёх месяцев) поедет из Ленинграда в Териоки, кто их должен охранять, кто должен подыскать здание для этого «правительства», нанять поваров, уборщиц и т.д.

Ещё очень трогательным выглядит описание бытовых вопросов в донесениях НКВД.

Фотограф ПРЕСАС, имеющий хорошо оборудованную фотографию, не работает из-за отсутствия некоторых фотоматериалов, которые можно было бы привезти из Ленинграда и организовать это дело, взяв его под соответствующий контроль, т. к. среди красноармейцев имеется большое желание сняться и послать свои фотографии родным и близким, и у помещения фотографии ежедневно стоят кучки бойцов, читающих объявление: «сегодня фотография не работает».

Короче говоря, никакой мирной жизни в Териоки нет, у фотографа все потенциальные клиенты — красноармейцы.

Пресас, между прочим, был взят на учёт (как «белоэмигрант»); 5 июля 1941 года его арестовали, через некоторое время он был осуждён на 8 лет, а 16 августа 1942 скончался в тюремной больнице.

***

В документах НКВД нет сводок о крупных боевых действиях. Чекисты ездят по деревням, опрашивают местных жителей, переписывают бесхозный скот, периодически стреляют по партизанам (а партизаны — по ним). Зима, обезлюдевший Карельский перешеек... Териоки, Келломяки, Райвола, Петяярви...


Заблудившийся в дюнах, отобранных у чухны,
городок из фанеры, в чьих стенах едва чихни —
телеграмма летит из Швеции: «Будь здоров».
И никаким топором не наколешь дров
отопить помещенье. Наоборот, иной
дом согреть порывался своей спиной
самую зиму и разводил цветы
в синих стеклах веранды по вечерам; и ты,
как готовясь к побегу и азимут отыскав,
засыпала там в шерстяных носках.